* * *
повелитель длительности умер
длительность осталась сиротой
удалилась в полутёмный нумер
скрылась на этаж полупустой
здесь её смирительная клетка
индивидуальный эмпирей
и теперь она бывает редко
по другую сторону дверей
только дети знают путь особый
стук условный
потаённый знак
чтоб на встречу с царственной особой
изредка являться просто так
* * *
гетерогенный фон
построившись горой
героя гонит вон
он сам себе герой
в нём похоронен хор
который не погиб
но тёмен разговор
плывущий из-под глыб
* * *
клéе тебе в рóтко
чтоб старели кротко
радость и обида
в шкуре неликвида
ши́ле тебе в кáло
чтобы всё пропало
и сухой остаток
показался сладок
* * *
кротость кротовья и воля воловья
две головы одного изголовья
две персефоны персоны одной
досыта кормят её тишиной
поочерёдно диктуют условья
светлой любви к темноте раздвижной
* * *
мы устали потому что мы
пребывая в ласковом уме
вырезали звёздочки из тьмы
чтоб мерцали звёздочки во тьме
видимо в любые времена
вымыслы прозрачней чем дела
даже если звёздочка темна
дырочка от звёздочки светла
* * *
на крыше возрастных высот
накрывшись звёздным караваем
сбиваем лёд
и лёд растёт
быстрей чем мы его сбиваем
звук отбивается от рук
родной становится прохлада
как хорошо что лёд вокруг
чем больше льда
тем больше лада
он прирастает глубиной
и незачем пленяться снова
лубком избушки лубяной
внутри чертога ледяного
* * *
пляшут над родимой сьеррой
два незримых снега
один белый
другой серый
альфа и омега
величавая оправа
камерной картине
белый слева
серый справа
тропка посредине
два полка за наши души
бьются до упада
белый дышит
серый душит
третьего не надо
* * *
биография — тюрьма
беспокойного ума
кровная темница
тень отца как тенетцо
зацепилась за лицо
им не расцепиться
* * *
медь грустит по олову
кровь по молоку
слово к слову голому
словно клонит голову
строится в строку
всё тесней и рьянее
битва за слияние
без границ и прав
будто сплав заранее
обещает love
* * *
абрь приходит после трёх ябрей
чем они темней
тем он добрей
песнями холодного рядна
эта доброта сотворена
смёрзлись строки
прекратился ток
смыслов обитавших между строк
им теперь по тишине опять
можно аки по морю гулять
опустил небесный логопед
на лексемы роскоши запрет
и лексемы пустоши растут
в поле расставаний и остуд
* * *
нарратив идёт на слом
силлогизм устал
этот пил и стал козлом
тот не пил и стал
тот послушался сестры
этот пренебрёг
где тут правила игры?
в чём её урок?
два конца не расцепить
их венчал невроз
можно пить или не пить
это не вопрос
* * *
негромкая порука
непрочная кювета
остаточного звука
достаточного света
из прожитого добыт
и найден очень веским
такой особый опыт
что поделиться не с кем
* * *
бинарный дар
то есть то нет
то куб то шар
то весть то бред
то сник то псих
то глуп то нов
и никаких полутонов
* * *
разлюби меня поддатого
я теперь не то что до того
дни текут куда-то матово
в духе позднего федотова
и в геенне гомогенного
голова не сыщет логова
для спасения мгновенного
для сияния немногого
* * *
сквозь осеннее нигредо
ниоткуда никуда
пробирается альбедо
охлаждённая звезда
посреди ночного бреда
просветлённая всегда
с ней не то чтобы победа
без неё совсем беда
* * *
эта печальная лессировка
света начального дрессировка
клетка для духа
дурман для психа
по сторонам проступает тихо
чтобы оплакивать вместе с вами
радость утраченную словами
* * *
как последнюю добродетель
тяготеющую к нулю
я терпенье снимаю с петель
укреплю его
подновлю
будто крышку тесного трюма
дверь в полýночный кабинет
потому что любовь угрюма
и на веру надежды нет
* * *
что за обрубки тут
мимо тебя плывут?
это не труп врага —
порознь рука нога
тулово голова
адские острова
ровно в такой же ряд
всякий напев разъят
словно глухой дебил
музыку победил
* * *
речь превратилась в палимпсест
коротких фраз
мгновенных мест
молниеносных эскапад
предвосхищающих распад
всему что длится под корой
диктует время блиц-покрой
прерви меня в любой момент
я умещусь в любой фрагмент
* * *
так прорежен мир окрест
точно это манифест
колдуна-минималиста
явь исправленная мглиста
с каждым выдохом бедней
очертанья новых дней
мы на водке ставим крест
стоит выпить грамм по триста
превращаемся в свиней
* * *
вновь от юности-артистки
из подполья к изголовью
подымаются записки
то с презреньем
то с любовью
измотала шалопая
непреклонная менада
будто роль его скупая
не исполнена как надо
* * *
непроницаем низ
незыблем потолок
растущий организм
растёт куда-то вбок
путями трын-травы
не знающей пути
поскольку он увы
не может не расти
так беспокойный ум
как дикий агрегат
стремится наобум
влачится наугад
чтобы утратив пыл
во мгле житейских руд
понять что это был
единственный маршрут
* * *
утро бедности законной
нутряной и заоконной
утро скупости уместной
разговорной и телесной
утро радости мгновенной
ветреной и сокровенной
будто в чаше
кверху дном
утро наше
три в одном
* * *
тянется как вышняя лыжня
биссектриса твоего угла
три сестры-сиротки ищут брата:
тишина которая слышна
темнота которая светла
беднота которая богата