Анкара

Это город дипломатов
И вечно спешащих студентов,
Неровных мостовых
И грустных собак.

В этом городе
Меньше всего меня.
И это скорее радует,
Чем огорчает.

Всё меньше притязаний
И претензий.
А больше —
Теплоты к живущим.

Это город отсутствующего моря
И негромких азанов,
Вечнозелёных холмов
И самого синего в Турции неба.


У Эрджиэса

Целоваться лучше на фоне гор.
Чтобы стать занимательной частью
Высокогорного пейзажа
На радость богам.
Предпочтительней
Окрестности вулкана Эрджиэс.

Плакать лучше возле воды.
Печаль будет соскальзывать
В непроницаемую глубину.
Так можно выжить.
Плакать лучше в сумерках,
Гражданских сумерках.

Утешаться лучше у окна,
Выходящего в ночь,
Нужно сильно прижиматься лбом
К холодному стеклу.
Глаза закрывать
Рекомендуется.


1968 год

Она была
Его очередной девушкой,
А он был поэтом
И переводчиком
С романских.
Они сидят на кровати,
Пьют водку,
Слушают пластинки
И громко хохочут.
Кругом разбросаны
Одежда и книжки.
И ещё Бог.
Одним словом, bordel.
А в дальнем углу ведро,
Куда летят
Окурки от сигарет.
Геннадий Капранов,
Казанский поэт
Эпохи оттепели,
Погибнет от удара молнии
На берегу Волги.
Что станет с девушкой,
Не знаю.
Они сидят на кровати,
Говорят по-французски
И строят планы.


Четыреста метров с барьерами

Некоторое количество меня
По-прежнему бежит
Четыреста метров с барьерами,
Берёт все препятствия,
Кроме последнего,
Роняет его,
Что не запрещено правилами,
Выполняет норму
Мастера спорта,
Но не попадает
В юношескую сборную
Советского Союза
Для участия
В чемпионате мира среди девушек.
Рыдает,
Спрятавшись где-то на трибунах
Центрального стадиона имени
Сами знаете кого.
…Оказывается,
Это было счастье.


Патологоанатом Ася

Она любит разноцветные гвоздики
И старую Казань.
Она предпочитает льняную одежду
И серебряные украшения.
Она не может забыть своего мужа,
Который недавно умер,
И носит обручальное кольцо.
Кажется, она очень верит в Бога
И любить завтракать
В кафе «Гурмэ».
Она моя подруга,
И я почти ничего не знаю
О её работе.