Антология «Современный русский верлибр», составленная Лилией Газизовой и выпущенная издательством «Воймега» в 2021 году, — важное литературное событие последних лет. Конечно, в 2022—2023 годах эта книга читается иначе. Если назвать антологию верлибров «пространством свободного стиха», то это само по себе уже станет не только поэтической, но общественно-политической метафорой.

Верлибр — так уж сложилось в отечественной традиции — изначально воспринимался в русскоязычном массовом поэтическом сознании как некоторый уход. Если силлабо-тоника казалась чем-то привычным, закреплённым, присущим искони, то верлибр, или, по-другому, «свободный стих», виделся чем-то маргинальным, отходом от генеральной линии развития русской поэзии; и не так важно, что собственно верлибрические традиции в русскоязычном поэтическом поле по возрасту не уступают силлабо-тоническим и есть уже немало исследований, подтверждающих это, но всё же расхожее мнение любителей поэзии именно таково: верлибры — это нечто индивидуальное и вне течений, поиск нового пространства свободы.

Определение «свободный стих», кроме терминологического значения (в разной степени свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих; тип стихосложения, для которого характерен последовательный отказ от всех «вторичных признаков» стиховой речи: рифмы, слогового метра, изотонии и изосиллабизма), приобрело и метафорическое, о котором мы уже сказали, а именно: индивидуальный поиск поэтом пространства внутренней свободы.

Сейчас, в 2023 году, эта метафора вдруг стала особенно пронзительной, звучащей. Антология «Современный русский верлибр» собрала под одной обложкой голоса поэтов, осознанно уходящих от «генерального» или просто создающих себе «иное» пространство поэзии, в котором ещё можно дышать. Антология ценна и тем, что здесь, кроме собственно верлибров, представлены ещё и литературоведческие суждения, в том числе высказывания крупных русскоязычных поэтов-теоретиков, пишущих свободным стихом. Каждому автору, чьи произведения были отобраны для антологии, было предложено два вопроса: «Что происходит сегодня с русским верлибром?» и «Какое место занимает верлибр в вашем творчестве и творчестве близких вам авторов?»

Таким образом, в антологии издательства «Воймега» мы можем не только увидеть рядом, на соседних страницах, разные поэтики, но и услышать взгляды самих публикуемых авторов на верлибр. Иногда они солидарны между собой или, наоборот, спорят, создавая общее пространство диалога. И эта возможность разглядеть каждого, рефлексия на тему свободы в поэзии и свободы в более широком понимании становится надсмысловым месседжем этой книги, особенно прочитываемым в нынешний исторический и политический момент.

Уже первый автор сборника, Нина Александрова, понимает верлибры как пространство ненасилия по сравнению с традиционной системой языка: «Меня и многих близких мне авторов интересуют темы преодоления языка как ходульной инерционной системы, которая сама по себе препятствует истинному говорению. Которая создаёт и обосновывает реальность, где есть место насилию и угнетению, которая состоит из них и составляет их». При этом верлибр для Александровой — не вербализованный политический акт или средство протеста, это просто инструмент в арсенале поэта. Верлибр — «инструмент осуществления художественного высказывания. Не самоцель, не вызов обществу, а просто ещё один способ говорить, ничем не хуже и не лучше остальных».

Тема ненасилия и поэтического противостояния насилию (уже не только языковому, а конкретному, в окружающей жизни) нашла отражение в содержании некоторых верлибров Александровой:

ля другого автора — Алексея Алёхина — всё ещё важно порассуждать на тему соотношения силлабо-тонической и верлибрической традиций в русской поэзии. Некоторые же авторы, напротив, сейчас отказываются даже выдвигать на обсуждение эту дихотомию. По Алёхину, несмотря на очевидные успехи, верлибр в России так и остался на правах второго, младшего брата силлабо-тоники: «Русский верлибр пока что так и не стал вполне равноправной системой стихосложения. <…> При наличии пусть небольшого, но пантеона. Притом что многие серьёзные читатели и правда не разделяют при чтении стихи, написанные хореем, от верлибрических».

Однако эта роль второго, «другого», по Алёхину, — и есть основное преимущество верлибра, как пространство и вариант для отхода и спора с генеральной линией: «…всё же верлибр у нас относительно молодое явление. <…> Но и в будущем я не жду его тотального торжества. В отличие от моего покойного друга Владимира Бурича, полагавшего верлибр <…> призванным сменить и упразднить устаревшую силлабо-тонику и прочие сонеты, я на такую победу не только не рассчитываю, но её и не желаю. По мне, верлибр прекрасно себя чувствует как раз в соседстве с регулярным стихом — или даже в симбиозе с ним, — порождая гетероморфность».

Среди верлибров Алёхина встречаются не только лирические, но и гражданские стихи, выполненные также в почти минималистской манере.

Сергей Бирюков объявляет себя приверженцем национальной традиции — «такого стиха, который называю “русский свободный свободный стих”, то есть это стих действительно свободный от всех ограничений, в том числе в нём допускаются спорадическая рифма (в том числе внутренняя), полиметрия». И если вообще верлибром, по его мнению, никого не удивишь, то вот такого — «русского свободного» — ещё очень мало. Возможно, одной из отправных точек для него в формировании русской верлибрической традиции послужил Велимир Хлебников. Стихотворение, посвящённое главному Председателю земного шара, — одно из знаковых для Бирюкова.

О природе минимализма в верлибре размышляют многие авторы. И если у Сергея Бирюкова мы видели желание продолжать «национальную традицию», то в некоторых стихах Ивана Ахметьева угадывается влияние японских хайку.

Или:

Однако не все его верлибры столь отстранённо философичны:

Или же:

Здесь уместно напомнить, что антология составлялась и вышла в 2021 году, то есть ещё до того, как слово «повестка» приобрело новые дополнительные коннотации и нерв.

А вот как рассуждает о минимализме и в целом о верлибре Ольга Брагина: «Философская ирония постмодернистских текстов соседствует с медитативной лирикой и минималистскими произведениями. <…> Традиционный верлибр второй половины ХХ века отличает естественная разговорная интонация, ясность синтаксических конструкций, устоявшиеся художественные приёмы, отличительные признаки минималистской поэтики — лаконизм, нейтральность интонации, авторская пунктуация, цитатность, письменная фиксация внутренней речи». Верлибр убегает от нарочитого пафоса и наигранной торжественности:

Возможность быть собой, но в сочетании с лаконизмом и философской иронией постмодернистского текста вполне свойственна и самой Лилии Газизовой — не только составительнице рассматриваемой антологии, но и одной из заметных современных поэтов-верлибристов:

Вряд ли возможно в коротком обзоре охватить всех авторов. Отметим по-своему ироническую лаконичность одного из крупнейших теоретиков современного российского верлибра Юрия Орлицкого. В ответ на вопрос «Что происходит сегодня с русским верлибром?» он сказал только: «Живёт и развивается, слава Богу!»

Подмеченная Ольгой Брагиной цитатность неожиданным образом проявилась в стихах Марии Галиной «Препарируя Брема», в качестве основы для верлибра ею была взята книга известного натуралиста «Жизнь животных». В этом верлибре можно даже заметить ритм и некоторые сближения с силлабо-тоническим строем:

В одном из интервью Галина поясняла: «Старик устарел в плане систематики и допускал типичные для своего века ошибки, говоря о поведении тех или иных животных, однако у его текста есть волшебное свойство: некоторые фрагменты (разумеется, в переводе) организованы ритмически». Пространство верлибра — как пространство свободы звучащих, не стеснённых ничем голосов поэтов, всё ещё взаимодействующих с нашим миром. Их индивидуальные голоса, собранные вместе, тоже становятся метафорой эстетического разнообразия.