Твои золотые слова

* * *

лодочки апельсинная долька.
мне всего лишь привиделось,
что столь много (по сути — нисколько)
без тебя жизни выдалось.

словно, облокотясь на перила,
над рекою стояла, как нищая,
тишина, но, когда воспарила,
стала всей синевою насыщена.

городок тот был вылитым
раем — помнишь, нам сосны светили?
мы ещё проходили там.
боже мой, как мы там проходили —

мёд лéнный
медленный
звон медный пчелиный
городок солнцем полдня намоленный
к ночи горит лучиной —

шли — ты помнишь? — по Привокзальной,
по Железнодорожной, Товарной —
там остался рисунок наскальный,
светозарный, —

это оттиски рук наших — крона
остролистного клёна,
это плавные линии шей
двух на выпасе лошадей.

помнишь? — за Приречной, за Луговой
любовались ими — так тихо они паслись,
как закат в оконце на Угловой.
мы ещё проходили там и спаслись —

рей угольный
краеугольный
ковш ночи звёздный
гул гул её нескончаемый колокольный
и гудок паровозный


зеркальное

день. но в сквозном луче
видеть невмочь
свет, в толчее
исчезающий что ни ночь.

люди жадны, трусливы, злы.
благо, жизнь коротка.
веки стали мне тяжелы,
точно на них века.

ночь. но стоит закрыть глаза,
свет изнутри
пробивается за
ресницы мои,

и не бывает врозь,
и любовь не тень,
но — мой состав насквозь,
воскресающий что ни день.


через тире

в ставнях вырезанные сердечки — в них
утром солнце — что ни утро — солнце —
искры в сердцевидное оконце
сыплются как от камней точильных —

ты проснёшься в утренней истоме —
длящийся неслыханный неимоверный день —
ноги в чернозёме —
босиком к реке — изгибчивых белеет лилий лень —

нет вы только посмотрите — крик кому-то
вслед — вы только посмотрите —
упряжь ремешки хомут —
и невидимые нити
от тебя ко мне
тянутся — и жизнь безумится вовне —

вот он закрывает двери ставни
Цимеринов закрывает — нет доверья —
донесут — ты помнишь давни
дни — там голос би-би-си звучит за дверью —

бабочка в малиннике —
бабочка-боярышница-бабочка —
бабочка моя молитвенник —
белых двух страниц мигание —
вся прозрачная то дышит то не дышит слитно —
в полдне есть разгар и есть недомогание —

с дождевой водой кривая бочка
у крыльца —
а во рту мальчонки дудник-трубочка —
он плюётся —
и стрекоз очкастых рыльца —

а с базара — лук укроп чеснок — плетётся
канторша — ей торговаться всласть и рыться
в снеди — нет вы только посмотрите — срам —
ходит Смагаринский брови супит
дует в задницу куря́м —
не подув — не купит

порознь оттуда мы уйдём — огонь лишь
пробежит по кровле дрожью —
мы ещё там незнакомы — но сведётся
кровной линия судьбы с твоей — ты помнишь
мы уйдём когда на Божьей
улице затеется пожар ночной займётся —


* * *

кленовый в покое
застынет, изящен и сух,
и дальнее что-то такое
уловит мой слух —
допустим, как небо немеет
и слышимые едва —
«у нас потихоньку темнеет» —
твои золотые слова.


встреча

постукивание чайной по скорлупе
ложечки. ломкое утро. сонно тебе.
небо в окне,
как белый урок рисования.

кисти деревьев в стакане двора.

школу прогуливая впервые —
мимо — шаг замедляя до тишины —
вздрагиваешь — казённая перегорает внутри
лампочка и рассыпается на мурашки.

ты отныне озарено только собою, дитя.

и хотя

нет ещё на свете тебя, на свете моём,
но заранее —
в объёме воздуха —
вижу твоё замирание.

твоё замирание в точке чистого вдоха.


встреча встреча

когда твоя память впервые стала моей,
я увидел: там нет меня и в помине,
и молча я ей приказал: не смей!..
господи, крик вопиющего сдох в пустыне.

тогда я повадился проникать в твою
память (и воцарялось лето
в непостижимом хвойном сосновом),
проникать, как в кино без билета.

там шёл под открытым небом фильм,
дитя, ты сидела слева.
в полдень был городок пыльн,
а вечером — с запахами хлеба и хлева.

а поутру в открытые окна речной
воздух тёк — ты проходила мимо,
а Млечный так полыхал ночной
путь, что я там прочитывал твоё имя.

и когда ты уже ступить не могла
без меня ни шагу, когда я вселился, ей-
богу, в ту жизнь, где ты насквозь светла
и любима, я памятью стал, но уже твоей.


исход

поезд паровозных искр.
кончено. без пересадок.
позднее спасенье. прииск.
дня остаток

выпит. ночь. «гори, гори…»
их романс мне тошнотворен.
лагерные фонари.
свет проезжий, будь зашторен.

мы одни с тобою. пуст
поезд. если что и вспыхнет,
то в уме: горящий куст.
да не стихнет!

куст горящий, полыхай.
не было и нет нам дома.
ицхак, янкель, мордехай,
мендель, шломо.

ночь. романс «умру ли я…»
с пьяною слезой с платформы
донесётся. жизнь моя,
их пайки, участки, нормы

нам не в пору. здесь он, дом.
никуда мы не прибудем.
мы одни с тобой вдвоём.
мы пребудем.