Предыстория света


* * *

Рассыпь убежище, как ртуть,
в чём и нуждался — позабудь:
разобран пол, разбиты стены,
кто поперёк прошёлся — чуть
пьян, словно звери — от арены,
где звёзды балуют и лгут
и капли круглые бегут…


* * *

зеркало всюду где нас этажи дождя
видят вкруг пальца обводят не выводя
из полусна листопада грозы пурги
пеших молитв охраняемые круги
сбивчивой стрелки во весь циферблат-острог
шаг чтобы выспаться бег чтобы сбиться с ног
вахты ночные привычные ключ замок
стёкла аптечные сизых огней внутри
промельки сумерки с кем ни заговори


* * *

Седьмому — тишина, но в день шестой
звени, небес алмазный сухостой,
куда щегол уносит или дрозд
весть — от изгиба берега, внахлёст
песков, непропечённых, как мука,
от лезвий, что выносит к ним река,
от волчьего хребта под тесаком,
от раны, заживлённой языком…


* * *

На счастье сговора и сбыта
под пепел новых кораблей
обетованная разрыта
земля: о радугах над ней
по жирной саже, охре пыльной
суди — чью руку скрип дверной
сжимал и жалил то двужильной,
то металлической струной…


* * *

Не выкрасть розу, не раскроить
весёлости — петушиным шпорам:

хмельную натягивая нить,
вино — как веретено, в котором
неотличим от витка виток —

обнимет их обожжённой глиной
кувшин (а в будущем — черепок,
ничем на свете не восполнимый).


* * *

…не врут и сны транжир
из-под полы:
сгущённых стёкол жир,
почти смолы
распитие из пинт,
и шаг вперёд,
и спуск,
_______и скрип,
______________и спирт,

и март — не врёт…


* * *

По копейке в ночь — на мавзолей
зим, и ветер в спину пешеходу —
словно камень…

Разве из камней
жалость не вычёсывала воду
половинкой рыбьего хребта,
не петляла поперёк и вдоль, не
раскружила сполохи — как та
лестница в горящей колокольне?..


* * *

…цирк окрестили и стену смели
силой отказа, и волей земли
дождь миражей возрождался и чах,
и остаётся в шипах и лучах
кто здесь — когда чередой обручей
катимся в поле и в двери стучим,
пепел для лепты собрав, и ничей
сон ото сна уже неотличим?..


* * *

Сгинешь…
___________Но до тех пор — уносящий сор
ветер, паучья беспочвенность, на узор
гибких ячеек, уже неземных границ,
смотрит учёный, записывает про птиц —
треть от семьи умирает за перелёт,
Боже тому не поможет, кто не зовёт,
возраст не важен для тех, кому дождь — шалаш,
россыпью стены — докуда рукой подашь:
буковку к букве, перо на перо сложи,
дом и дорога — одно, но не в этой жи…


* * *

…бросал ли жребий, был ли кто готов,
но — пройдено, сегодня — всех следов
спуск на воду —

за дверью без скобы,
где идолы друг другу мажут лбы
не пеплом ли упитанной толпы?

Не лепта ли затопленных полей
бела, как зной яичной скорлупы, —
и птицы процарапаны на ней…


* * *

сбейся рассказчик
сбавь обороты
и да святится дней поволока
частые сети сладкие соты
в реках подземных и ни намёка
нам о стремнинах их или мелях
в тесные русла войск переброска
пир пеликанов хор на коленях
в памяти блеска
в омуте воска


* * *

Розы срезала заря,
размотал себя клубочек,
к имени от фонаря
кто-то отчество из точек
взял, дорожки домино
в лестничных нашарив маршах,
чтоб молились за него
мимо слов — созвездий старших
коршуны и осетры:
мир стоит на недосыпах,
очи полночи пестры,
как песок — золу присыпав…


* * *

Гвоздь льда застревает, крюк света
зеркальный — как в сердце втором.
«У церкви стояла карета…» —
поют, запивая вином
слезу, озаряется серой
свечой — крестословица зим,
поклявшихся правдой и верой,
что встанут — чей козырь казним
и дальше пойдут, подпевая
проулкам, развилкам, гудку
с реки — потемневшей, как свая,
как ненависть, стёртой в муку…


* * *

В какую нежить этажи
съезжают — не перескажи,
язык скользящего узла:

ночные числа,
изросла
их орифламма в спорынье,

их телеграмма, по струне
равняющая дерева, —
непререкаемо крива…


* * *

Опытом умолчаний, путём
рассечений — к истоку:

молодильный ли сок приплетён
к лыку, лыко ли в стрóку —

если книга себя не прочла,
нить в иглу не продета,

смята медная чарка, мрачна
предыстория света…