Гулливер

Наде Келаревой

Рвутся ниточки, которыми
Я привязан был к Земле.
Что служило мне опорами,
То лежит в сырой земле.

Словно в воздухе подвешенный,
Я живу коротким днём.
Опыт мой, смешной и смешанный,
Много ль миру пользы в нём?

Но лишь стоит мне отважиться
И довериться пути,
Каждый узелок развяжется
И послышится: лети!


* * *

От тёмно-бурого до серого,
Изогнуты или прямы,
Два веера, два разных дерева
Раскрыты посреди зимы.

Я ваши узнаю характеры,
Как в общем хоре голоса.
Корнями — вглубь земли-праматери,
Ввысь — кронами, под небеса.

Дуб старый с опухолью раковой,
Берёзы три, как три струны,
И ни одной нет одинаковой
На свете пихты и сосны!

Друзья, соседи — для кого-нибудь,
Дома — для галки и стрижа,
Для облаков и звёзд, что по небу
Почти без устали кружат.


* * *

Благодарю мироустройство,
Что для всего — свои места;
Что вещи сохраняют свойства;
Что жизнь предметна, не пуста;

Что выйду, двери закрывая,
А образ дома жив, и пусть;
Что улица ведёт кривая
Домой без карты, наизусть.

Свет, вечный, прочный и единый,
Стоит надёжно до поры,
Но что ни век, война в руины
Стирает целые миры.

И в этом хаотичном вихре
С разрывом связей и эпох
Пытается сломать Антихрист
Тот космос, что построил Бог.


* * *

На свежевыпавшем снегу
То взрослый след, то след ребёнка.
Оставленные на бегу,
Легли вразброс, легко и тонко.

Я не могу сказать по ним,
Чтó каждый знак несёт и прячет,
Но памятью земли храним
И птичий след, и след кошачий.

Идущий сквозь толпу, сквозь шум
Дворами к метрополитену,
И я свой тихий след впишу,
А чей-то затопчу, задену.


* * *

На стене печная копоть,
Тапок мой — дырявый лапоть.
Будет дверь скрипеть и хлопать,
Будет дождь за дверью капать.

Свет погас — и по старинке
В полумраке видно смутно
Тень свечи и керосинки:
Как темно и неуютно!

Дачного скупого быта
Первобытная основа.
И окно моё открыто
Для дыхания лесного.


* * *

Собирая крупицы
Долго зреющих слов,
Как легко оступиться
И лишиться даров:

Дара речи крылатой,
Дара светлой любви —
Словно острой лопатой
Рубишь корни свои.

Размышляя о вечном
Между вскопанных гряд,
Как спасти и сберечь нам
Отцветающий сад?


* * *

…А сколько и путей, и планов
Нечаянно оборвалось,
Когда беда, внезапно грянув,
Единых, развела нас врозь?

У новой жизни на пороге
Я пробую начать с нуля.
Так жалко тех задумок многих,
Что забрала себе земля:

От всех твоих картин-поделок
До всех моих черновиков,
Где прост сюжет, где почерк мелок,
Где ярок мир, да бестолков…

Пусть замысел творится тайный,
Скрываемый от нас, людей,
Тем твой уход необычайней
В огромной череде смертей.


* * *

Слёзы светлой печали на память
От ушедшей на небо родни,
Но не спятил, не вышел на паперть,
Не замкнулся и в чёрные дни.

Как с ума ни сходи, как ни бедствуй,
Как ни думай о горе чужом,
Души близких живут по соседству,
Только выше меня этажом.

Вдруг припомнится милое что-то:
Разговор или просто словцо
Из семейного круговорота —
И ладонью прикрою лицо.

Круг умерших родных моих тесен,
Но и в этом растущем кругу
Дар печальных и радостных песен
Я до срока, даст Бог, сберегу.