расскажи всё по порядку — говорит юра — как села в такси ехала в аэропорт что происходило в дороге о чём думала напиши об этом очерк — предлагает слава попробуй найти позитив — советует лёня
мне странно рассказывать по порядку тем более — писать очерк потому я сижу задрав ноги на кресло в аэропорту стамбула напротив огромного экрана-окна из большого пальца правой ноги взлетают самолёты чёрные колодцы кед пропахшие дорогой лежат на полу в усталых позах
я ещё не знаю: в дороге встречу грузную индуску с коксартрозом её десять детей живут в разных странах она проводит год переезжая от одного к другому интересно: это счастливая старость или нет? ещё встречу двух котов в переносках не проронивших ни единого мя за тринадцать часов полёта
наверное всё это — позитив
2
почему ванкувер край земли — спросите вы потому что там заканчивается время и вновь начинается на дальнем востоке тихий океан зависает в безвременье для рыб все часы со сломанными стрелками если рыбы — не люди
3
не все знают: ванкувер — город на материке совсем иное — остров ванкувер на острове теперь живёт моя дочь в этом месте органы чувств меняют свои границы полярности переплетаются между собой и вот уже слышишь лбом-затылком-копчиком-кончиками-пальцев видишь — сразу всем телом
на сторожевых пиках красных кедров восседают орлицы наблюдая за орлами орлы закидывают удочки во влажные языки заливов они должны принести рыбку лишь тогда орлица согреет своим теплом будущее потомство под ногами над головой кишат древесные змеи корней завязываются морскими узлами хватают за одежду почва как батут подбрасывает вверх на каждом шагу разноликие животы пляжей выставляют ветру свои пупки украшенные серьгами то из перламутра то из золотого песка то из белоснежных раковин в один день — всё зверьё сплывается и сбегается на селёдочный пир прибрежная полоса океана окрашивается белым повсюду в воде — гибкие-очертания-трубные-вздохи-чавканье морских львов бильярдные шары голов морских котиков смешливые выдры на плавательных дощечках-спинах и подносами-животами поджарые силуэты волков-рыбоедов озираясь крадутся к воде всё — в обезумевшем оркестре ловких чаек
по берегам вместо подснежников — прозрачные нарциссы перешёптываются о прозрачной жизни за горами — воздух в котором лишь воздух за водой — лишь вода
здесь можно расслабиться и сидеть на траве — говорит дочь — нет ни клещей ни змей
но я уже разучилась расслабляться в-постели-в-воздухе-в-воде-на-траве
3
в детстве я была влюблена в чингачгука большого змея из гэдээровского кинофильма была так влюблена что скорее всего уже тогда зачала свою дочь может быть потому теперь индейцы (здесь их называют коренные народы) приглашают её на советы-вождей-обряды-праздники
была влюблена но совсем ничего не знала об индейцах особенно — об их смерти
кажется живу ничтожно мало но уже при моей жизни белые люди расстреливали из пушек в упор людей с копьями и стрелами
на этом острове из тысяч оставались единицы у оставшихся единиц отнимали детей моих ровесников отправляли на маленький остров у горизонта в детский дом делали там прививку цивилизацией теперь из выживших у одних — земля как жвачка тянется за ногами у других — голова всегда смотрит только в одну сторону у третьих — из рук выпадают билеты — на автобусы-поезда-самолёты-аттракционы красные жертвенные платья четвёртых обрамляют дороги напоминая о насилии и насильниках но большинство глотают белую таблетку как белую невесту и раньше старости под конвоем кайфа уходят на священную гору к предкам
4
каждое утро подхожу к огромному окну долго-долго смотрю с горы на океан хотя там никогда ничего не происходит лишь изредка у самого стекла колибри дерутся за сахарный сироп налитый моей дочерью
стою и думаю о войне за восемь тысяч километров отсюда думаю о том что раньше войны были с закрытыми глазами а эта последняя — с открытыми открытые глаза смотрят в экраны слушают ютуб молчат думаю о страхе о том что там-здесь-всегда каждый держит в своих кулаках всем известный секрет: чур не я
можно читать набокова и ностальгировать о невозвращении можно читать газданова и думать о забвении можно читать шмелёва и терзаться от потери я смотрю на остров детей индейцев и думаю о раскиданном по свету поколении наших детей мне не хочется читать набокова-газданова-шмелёва мне так хочется найти что-то важное в себе что-то свежее но внутри — лишь пустота
от этой пустоты за три недели пока я здесь умерли трое моих друзей и комментатор уткин в новостной ленте вперемешку с порванными проводами извержениями вулканов ошмётками бронемашин фото полного человека его голос много лет указывал мне дорогу по навигатору
теперь знаю как он выглядел но не знаю куда идти
5
иногда мы ездим в резервации коренных народов напоминающих соловецкие бараки не фотографируй — говорит дочь — это их частная жизнь я пытаюсь впитать взглядом деревянные тотемы стоящие вдоль дороги всех орлов-воронов-волков-касаток-коренастых-людей перетекающих по древу один в другого
на кладбище огромные живые вóроны неподвижно сидят на верхушках могильных памятников вождей от прочих могил эти могилы отличаются щитами похожими на щиты средневековых рыцарей и старыми живыми вóронами успевшими увидеть этот мир свободным
каравай-каравай кого хочешь выбирай — вертится у меня в голове белые ракушки зубов жадно откусывают землю со всех сторон
как называется этот народ — спрашиваю я квакиутл — отвечает дочь
как странно земля такая маленькая но каждый народ — сам в себе на соседнем континенте его будто не существует
на обряде очищения нужно вновь и вновь поворачиваться через левое плечо ты поворачиваешься через левое плечо тебя обмахивают крылом орла нагнетая в спину дым от костра злые духи падают замертво высунув раздвоенные языки унося с собой все яйцеклетки всю сперму мира их клыки хрустят под твоими рифлёными подошвами ты поворачиваешься через левое плечо две хрустальные девы обмахивают тебя ветвями кедра волосы на коже встают дыбом как волчья шерсть потом осыпаются уходят с мурашками в землю тут же прорастая весёлыми цветами теперь ты — лысый-чистый-лёгкий-бесполый вновь поворачиваешься через левое плечо сморщенная женщина мокрыми белыми тряпицами проводит по твоему лбу-животу-ногам-ладоням особенно — ладоням ты смотришь на свои линии жизни-судьбы-солнца ощущаешь себя никем/ничем ненаполненным сосудом огонь сжирает белую тряпицу вновь поворачиваешься через левое плечо индеец с вырубленным из камня лицом проводит на твоих скулах по две красные линии красной краской красного кедра неотличимой от крови и ты ощущаешь плод внутри себя шум океана качает тебя как в люльке а потом подбрасывает на новую волну — туда где звуки-бубна-горлового-пения-треск-костра
потом все становятся в круг делятся мыслями можно написать письмо предкам прочитать и предать его огню
на втором обряде люба родом из чернигова повернувшись через левое плечо вначале по-украински потом по-английски срывающимся голосом выплёскивает наружу боль своей земли периодически указывая на меня индейцы напрягаются-смущаются-сутулятся
потом она бросает письмо в костёр и разметав одеждой искры прижимает меня к себе — крепко-крепко плачет её слёзы закатываются за ворот моей футболки становятся частью моей лимфы в голове стучит: вот когда оттолкнётесь от дня оттолкнётесь от дна оттолкнётесь от сны от дны от вина вины злы
и тут уже плачут все индейцы мечутся наталкиваясь на костёр не смахивая слёз обнимают то меня то любу то двух бледных англичанок то врачей скорой помощи тоже пришедших на обряд
когда костёр превращается в угли возле него стоим только я и люба стоим и молчим потом поворачиваемся через левое плечо и идём в разные стороны каждая за своим младенцем
7
микеланджело считал: чтобы получилась скульптура нужно отсечь всё лишнее в камне — говорит андрей всю жизнь я ищу свою жизнь отсекаю всё лишнее но в реальности отсекаю то-палец-то-руку-то-нос-то-волосы
вновь подхожу к камню вновь отсекаю думаю: может важна не форма а сухой остаток
но сухой остаток как бескровный пепел умершего разносит ветер
зачем я здесь на краю света
за ветром?
8
в один из дней молодая косатка возле берега обучала охоте своего детёныша в азарте она не почувствовала отлива её крупное блестящее тело застряло между скал ещё долго сетью угасающего сознания она пыталась выловить удержать в себе плач дочери унесённой океаном вглубь залива индейцы нашли мать мёртвой в прибывшей воде океана возле неё отчаянно кричал детёныш
у коренных народов косатка — одно из главных тотемных животных ей устроили пышные похороны с бубнами-пением-танцами-в-масках
биологи пытались поймать детёныша доставить его в семью матери но тщетно
как малышка? — каждое утро спрашиваю я у дочери биологи подкармливают — кидают ей куски мяса — отвечает дочь или оказалось — она может ловить птиц или она перестала оплакивать мать сама ушла из залива в океан или она одна в океане но поблизости семья её прабабушки у них похожий язык
я не хочу думать о войне я хочу думать о судьбе детёныша косатки потому что это — ес-тест-вен-нее
9
в отлив океан отступает всё дальше и дальше оставляя за собой прозрачный плащ на песке и скалах в кукольных скальных озёрах — бордовые морские звёзды в белом жемчуге рыбы-моллюски-крабы-водоросли кажется — океан не догнать уже не догнать но все абсолютно все ждут его возвращения
ходить по дну океана под солнцем — то же что ходить по поверхности воды