Библиотечная элегия
Ведь могла же что-нибудь собирать —
марки, календарики, грампластинки,
ящики старательно запирать,
смахивать пылинки да паутинки…

Пара прорезиненных (дождь!) сапог,
пятнышко чернил на манжете чистом.
Негашёным временем былых эпох
мирно пахло в клубе филателистов.

Жирно ли, курсивом… Глядишь, и мой
был бы с маху лист путевой составлен,
если б той же осенью, в день седьмой,
папа не отвёл меня к минотавру.

В лабиринте свет, как сироп густой,
затекал под полки. Повсюду полки.
Минотавра хищный голодный стон —
нитка просто выпала из иголки.

…Розами с проваленного экзамена,
карамелькой прерванного полёта…
Вот как пахнет, детка, запоминай,
время,
_____втиснутое
__________в переплёты!
А могла бы что-нибудь собирать.


*  *  *
Рина по прозвищу Резина,
девичья фамилия Резникова,
лается с редакторами
толстого сетевого журнала,
печатающего комменты читателей
под произведениями авторов.
Рина-Резина использует эту их слабину.
Она отчитывает поэтов
за то, что пишут
несусветное и непонятное.
Указывает им, что неправильно
пользуются рифмой
(а также заглавными буквами и знаками препинания)
или совсем не пользуются.
Сокрушается, что недостаточно уважают её
как читательскую особь
(а также все остальные читательские особи
в её лице)
или совсем не уважают.
Негодует на то, что своей заумью
оскорбляют Пастернака
и срут на Пушкина.
Поэты реагируют по-разному.
Кто-то в упор не замечает моську.
Кто-то посылает её копать картошку,
и желательно, в дальних регионах.
Рина по прозвищу Резина
объясняет редакторам, что они лохи
и не ведают, что печатают и творят.
Она всем мешает и путается под ногами.
Редакторы не знают, что с ней делать.
И только я знаю,
что Рина-Резина не может простить им
(и никогда не простит),
что они не напечатали стихи
её любимого друга Литенкова,
умершего два года назад от рака
и алкоголизма.
Невероятно талантливого Литенкова.
Доброго Литенкова.
Чуткого Литенкова.
Ироничного и нежного Литенкова.
Не напечатали — посмертно.
Я тоже люблю Литенкова.
А также его поэзию,
глубокую, добрую и ироничную.
Грош цена моей любви.
Грош цена.


Мыльная ария
Моем руки, усталые понтии…
Белка прыгает в правом виске.
Что рас-слышали-видели-поняли
на крутом, на смертельном витке?

Ни при чём. Не врали́, не крамольницы,
нам достанет угроз и молитв!
…Вместе с кожей, наверное, смоются
кружевные перчатки мои.